Многодетный отец: строгий воспитатель или мудрый наставник?

Гость номера

В его кармане – недюжинный опыт в воспитании детей и скромная награда – почетный знак Ульяновской области «Отцовская слава». Многодетный отец, клирик Спасского женского монастыря иерей Михаил ЗАКУРДАЕВ рассказал читателям «Православного Симбирска» о секретах счастливой жизни большой семьи.

– Отец Михаил, есть такая поговорка: «Дал Бог ребенка, даст и на ребенка». Согласны ли Вы с ней? Что можно сказать родителям, которые боятся, что «не потянут» больше одного?

– Я согласен с этим высказыванием. Когда у нас был один ребенок, я работал на автозаводе. Спустя шесть лет решили родить второго. Когда ему исполнился год, меня незаконно уволили по сокращению штата. Но после этого я обрел такую работу, на которой стал зарабатывать намного больше, да и график стал удобнее. Когда появился третий ребенок, еще больше стало денег. Чем больше детей, тем благодатнее в семье становится, на второй план отходят те проблемы, которые могли бы возникнуть. До трехлетнего возраста у нас никаких трудностей не было ни с одним ребенком. Они начинаются только сейчас, потому что старшие повзрослели, а младшие еще не подросли.  Но это наш выбор, мы с женой знали, что так будет. Господь ставит всех нас в такие условия, в которых мы должны постоянно благодарить Его. А мы думаем, что, когда в семье, допустим, финансовые проблемы, мир рушится. Но мы же не протестанты и католики, которые считают, что если у человека много денег, то его Бог благословил. Нет, мы, наоборот, должны благодарить Его в любом случае. Как Иов Многострадальный благодарил Бога за рождение детей и за те богатства, которые у него были, так же он благодарил Его за то, что Он забрал всех детей. Давно известно: Бог дал – Бог взял. Можно, конечно, пойти еще на одну работу, начать зарабатывать больше, но тогда отдавать Богу все не получится. У каждого человека свой выбор.

– Как Вы понимаете термин «мужское воспитание»? Должен ли отец быть строгим?

– Прежде всего, мужское воспитание – это личный пример. Когда приходишь домой, а сын говорит: «Мама, сегодня я буду папой», это о чем­то говорит. Нужно подавать пример своим образом жизни, работой, а также передавать детям свои навыки. Другое дело, что они порой не хотят учиться, потому что у детей сейчас есть много развлечений. Надо немного понуждать, и как раз в этом, наверное, есть то воспитание, которое должно исходить от отца. Чем меньше мы потакаем детям, тем больше у них будет стимулов к жизни. Они перестают быть эгоистами, начинают делиться с младшими. Однако прежде всего должна быть любовь, а не строгость. Строгость нужна, только когда дети шалят.

– Как отвлечь ребенка от гаджетов? Что предложить взамен, показав полноту реальной, а не виртуальной жизни?

– Не нужно давать, и никаких проблем не будет. Именно не запрещать, а просто не давать. Зачем запрещать, если этого самого гаджета и так нет? Если ребенку нужен мобильный телефон, то необходимо купить обычный кнопочный, а не смартфон. Ему не нужен навороченный агрегат, нужен аппарат, чтобы позвонить. Остальное – развлечения, а они, как правило, развращают. Отвечать ребенку на запросы можно просто: как только вырастешь, тогда купим. Важно понимать, что у детей наблюдается моментальная реакция: «Нет, я хочу сейчас!» Допустим, ребенок хочет новую игрушку, но, когда мы ее купили, он полчаса поиграет и отложит – нужна еще новее. Та уже старая и ему больше не интересна. То же самое и с гаджетами. Только они, в отличие от игрушки, не так уж и безвредны. Ну, а если покупка гаджета – неизбежность, можно приобрести, но давать в пользование на фиксированное время, полчаса в день, например.

– В некоторых семьях родители читают те же книги, что и дети, смотрят те же фильмы, а затем садятся вместе и обсуждают прочитанное или увиденное. Насколько это эффективно, на Ваш взгляд?

– Я думаю, это эффективно. Мы с детьми вместе смотрим фантастические фильмы, детские мультфильмы, старые, советские, которые отличались добротой. Со старшими детьми сейчас читаем Евангелие. Одну главу я, другую – старшая дочь, следующую – старший сын. За месяц мы добрались до Благовествования от Луки. Слово Божие мы изучаем не торопясь, потихоньку. Младшим я читаю Закон Божий для детей, а старший читает «Повесть о настоящем человеке» – не просто для себя, а вслух, для всей семьи. Иногда мы смотрим современные российские фильмы, анализируем их. Я говорю, что с моей точки зрения правильно, а что – нет, старшая дочь может со мной согласиться или нет. Когда дети без меня пошли в кинотеатр смотреть «На районе», они сами сказали, что фильм нехороший. Благодаря семейным кинопросмотрам с последующим обсуждением у ребят вырабатывается критическое мышление. Но чтобы научить их этому, самому необходимо непрестанно учиться, чтобы уметь многое объяснить. Нужно, чтобы сами родители разбирались в культуре, черпали информацию не только из телевизора.

– Некоторые священники считают, что сегодня в храме не так много молодежи, потому что не было примера отца, который посещает храм. Насколько важен пример воцерковленных родителей на самом деле?

– Очень важен. Мы проводим огласительные беседы перед Крещением, и я всегда говорю, что обязательно нужно их посещать вместе с детьми. Но не просто так ходить, а совместно регулярно исповедоваться и причащаться. Ребенку может быть хорошо в храме, но его гложет мысль: папы нет – а зачем ходить? Хотя бы раз в месяц, если вся семья придет, будет совсем другой опыт. Нужно, чтобы все участвовали в процессе подготовки к таинствам. Со старшими детьми тяжелее, потому что они начинают проявлять своеволие, иногда ссылаются на то, что они в силу каких­то причин недостаточно подготовились и не могут причаститься. Хорошо, но тогда они пусть помогают младшим, а утром все равно встают и идут в храм. Хоть и не все члены семьи примут Тело и Кровь Христа, но вся семья будет на богослужении вместе.

– Поговорим о вечной проблеме отцов и детей. Как не прослыть ретроградом и говорить с детьми на одном языке?

– Увы, но у нас такая участь – мы всегда будем ретроградами. На каком бы языке родители с детьми ни говорили, дети всегда будут думать, что мы неправы, потому что мы старики, а они молодые. Детям кажется, что они такие умные, красивые, хорошие, у них есть свои кумиры, на которых хочется равняться или определенная «среда обитания». Но что это за среда такая,  в которой принято пропагандировать насилие, употребление вредных веществ, алкоголя и т.д.? Когда говоришь ребенку, что нужно идти в храм или читать молитвенное правило, он, мягко говоря, может не хотеть это делать.  Так всегда было. Но если вспомнить, и мы своих родителей не понимали. Чтобы найти общий язык, нужно разговаривать с детьми. Если кажется, что они не слушают, это не так. Они прислушиваются, и бывает очень интересная реакция, когда они узнают, что окружающие были неправы, в отличие от родителей, давших мудрый совет.

– На Ваш взгляд, дети должны сами выбирать жизненный путь (учебное заведение, место работы) или их все же должны ненавязчиво направлять родители? Сейчас некоторые считают, что не нужно крестить ребенка, пусть он сам вырастет и выберет веру.

– Маленьких детей мы крестим по вере родителей. Когда они вырастут, они не смогут сами выбрать, потому что не будут знать, что это такое – православная вера. Если дети не будут в этой традиции, не будут этим жить, они никогда не сделают выбор. Если чадо заболеет, за него даже помолиться нельзя, если он не крещен. А если он, не дай Бог, умрет? Как мы будем отвечать за того, кого нам Бог дал для воспитания? Насчет жизненного пути: на мой взгляд, дети должны выбирать его только сами. Мы предполагаем одно, а на деле выходит совсем другое. Мы можем дать диапазон, в котором ребенок будет себя пробовать. И уже детям жить со своим выбором, со своими ошибками. Я не понимаю, когда говорят, что с детского сада будут направлять сына/дочь на определенную профессию. Как можно с садика запрограммировать ребенка, чтобы он больше ничего не умел? Ведь часто бывало, что человека заставляли учиться по одной специальности, а жизненное ремесло он выбирал совсем другое. Пусть родители подсказывают, что ребенок может, а что нет, но решать все равно самим детям.

– Расскажите, пожалуйста, о Вашем приходе в храм. Какие события способствовали тому, что Вы стали служить Богу?

– Господь всех призывает по-­разному. Есть особая призывающая благодать. Бог спрашивает нас, чего мы хотим. Передо мной вставал этот вопрос, и, кроме «Я хочу спастись, я не хочу умирать», другого ответа не было. После этого прошло лет пять, прежде чем я крестился. Отслужил в армии, какое­-то время на заводе проработал, а в конце 90­х сознательно пришел в Церковь. Начал понимать, что это то место, где можно спастись. Но если честно, я и сейчас не понимаю как. Своими силами мы не справимся, как бы ни барахтались, без воли Божией ничего не сделаем. Бог думает о нас и о нашем спасении, и Он ведет только таким путем, который нам полезен для спасения. Сейчас понимаю, что это гордыня и тщеславие, но раньше я ловил себя на мысли: неплохо бы попасть в алтарь. Но батюшка нас с братом специально не брал, как будто бы проверял, опасался, что мы возгордимся. После переезда связь с этим священником разорвалась, но я стал окормляться у другого. Он не запрещал. Но мало получить разрешение, важно понимать, что без понуждения самого себя ничего не получится. Да, батюшка дал возможность прийти в храм, попасть в алтарь, но без моего желания ничего бы не было. Это желание только я в себе могу культивировать. Нужно много на самом деле трудиться. Как в притче о сеятеле: только один из ста дает какой-­то плод. Первый раз я вошел в алтарь, когда мне было, кажется, 38 лет.

Беседовал Сергей НИКОЛАЕВ

Рейтинг статьи
Православный Симбирск