Слава Богу за все! Скорби, страдания, болезни…

Без рубрики

Эта статья зрела долго. Сначала я хотела написать про благодарность – про саму благодарность вообще в нашей жизни – редкая это птица по нынешним временам. Но случилось так, что тема внезапно расширилась, стало важным другое…

Однажды в моей почте православного психолога появился вопрос:
«У бабушки страшный диагноз, от которого она скоро умрет. Мы решили не говорить ей об этом, чтобы она не беспокоилась. Правильно ли это?»
В то время не прошло еще и девяти дней, как от рака скончался близкий мне человек. Слишком живые тогда были воспоминания, от них и сейчас еще тяжело. Поэтому было достаточно трудно писать ответ. Только-только моя семья пережила все это.

Много на свете страшных диагнозов. Тема страданий, смертельных болезней – трудная тема. Она и по-человечески удручающа. Если человек еще не пережил страдания, боли, горя, потери, он мало и слабо представляет себе все тяжести этой беды. Если переживает сейчас, то что-то в прямом, честном разговоре может задеть, ранить – слишком велика душевная боль. После смерти, тяжелой болезни обсуждение того, что произошло, может показаться оскорблением памяти усопшего. Но не знаю, как вам, читающим, а мне думается, что говорить об этом все-таки надо…

Никакая жизненная ситуация, наверное, не проявляет так нутро человека, как близость смерти или угроза для жизни. Спадают маски, прекращается ложь – смерть как экзамен на нашу сущность, человечность – все обнажает, все тайное становится явным. ВСЕ! Но правда бывает такова, что говорить и думать ее нелегко и неприятно.

Атеисты говорят, что наша земная жизнь со смертью кончается. Мы просто кончаемся, как кончается, скажем, компот. Такая точка зрения ведет за собой страх смерти – жуткий, парализующий. Смерти и связанных с ней болезней пытаются избежать, отодвинуть – туда, дальше, как можно дальше. Это наши кремы от морщин, омоложение, наше навязчивое стремление быть молодыми – не душой, так телом, попытки «зубами и ногтями» остановить безжалостное время. Это стяжание всякого барахла и «добра» вокруг себя – неосознанное – «буду жить в своих делах, в вещах». Бога нет, души нет, ничего нет. Есть молекулы, которые после нашей смерти перейдут в растения, землю – иллюзия бессмертия материи.

И даже верующий человек иногда не свободен от этой грызущей мыши-мысли: «А что, если ничего там нет?»

Есть. И сам факт сильного страха смерти при этой позиции – уже доказательство того, что человек – не только мясо.

Страх смерти – один из базовых, основных человеческих страхов. Но у верующих и у атеистов он имеет разную природу. Для верующего смерть – черта, отделяющая возможность покаяния от вечности, дверь в Царство Небесное, которое «внутрь нас» было, но мы не всегда Его чувствовали и знали. Смерть для верующего – экзамен, чему он за жизнь свою земную научился, что было для его души самым важным, главным. Для атеиста – небытие, но душа томится, мучается от чувства того, что не все! не все еще! Это не конец. И как человек своей душой чувствует и знает, что Бог – есть, но жизнь прошла без Него, без «Единого на потребу», в суете, в возне, в угаре мiра, так чувствует душа, что там, когда она все увидит ясно и четко, ей будет вне Бога мучительно плохо.
Болеющий человек, несомненно, чувствует, что с его организмом происходит что-то не то. Это может пугать, он может догадываться о том, что с ним. По тому, как внезапно смолкают близкие, когда он входит в комнату, по натужной веселости, по натянутым улыбкам, по молчанию. Не понравится многим, но скажу правду: рак – милосердная болезнь. Да. При всех муках, при всех болях, но – милосердная. Он показывает человеку, ясно и четко, что его земное бытие – конечно. Летал себе, порхал человек, «смерть – это то, что бывает с другими», не думал ни о чем. Рак дает человеку период и возможность задуматься о том, как он пожил, для чего и во имя чего. Господь создал нас не травой, не кроликами, не хищниками – именно людьми. Святой царь-псалмопевец Давид говорит в псалме 8, что Бог «умалил еси его (человека) мало чим от ангел, славою и честию венчал еси его» (Псалтирь, псалом 8, ст. 6), мало чем отличается человек от ангелов по созданию своему. Сознание Божиего Образа в себе, того, что душа – есть, что она должна жить по Божиим законам – вот что отличает нас. Рак показывает человеку его земной предел, ставит его перед необходимостью осмыслить жизнь…

Принимать смерть, страдание, боль необходимо с открытыми глазами, осознанно. Они – прямое следствие и свойства нашей земной жизни и ни в коем случае не есть какая-то несправедливость со стороны жизни. Стало быть, и терпеть их надо достойно. «… неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?» (Книга Иова, гл. 2, ст. 10). Тяжело, непросто это, принимать страдание как неотъемлемую часть жизни… Это тоже труд.

У нас, современных людей, вообще какое-то странное отношение к терпению. Все-то торопыги, непоседы. Вышла замуж молодая девушка, слегка за 20, забеременела. Получилось так, что ребенка необходимо сохранять уже с самого раннего срока, а для этого лежать и вставать только поесть, в туалет и за таблетками. Тайком от врача бегала по лестнице к мужу, после чего себя плохо чувствовала. Но бегала все равно. Раз врач поймала, отругала, девушка легла, но лежит с кислым лицом, недовольна. Вдруг оказалось, что для того, чтобы ребенка родить, надо потерпеть. Надо, оказывается, для этого трудиться. Говорит, что и она, и муж – православные.

Другой милой молодой женщине, тоже в этих годах, делают операцию. Разрыв одного из внутренних органов, но кровопотеря небольшая, и операция в целом прошла хорошо. Хороший шов, заживает. На следующий день после подобного вмешательства положено вставать и немножко ходить – во всяком случае, у многих, и у меня, грешной, когда-то получалось. Ничего особо больного или тяжелого нет. Быстрее восстановятся функции органов, и лучше пойдет заживление. Но женщина плачет, лежит, полное отвержение того, что с ней случилось – «да как это жизнь посмела со мной такое сделать!» Капризничает, шипит на мать, мужа, родственников.

Мы не терпим даже маленькой боли, не желаем принимать то, что с нами случилось. «Как это так, как это так…» А вот так. И чем спокойнее примешь свое состояние, чем благодушнее его переносишь, тем больше возможностей его улучшать, тем быстрее и качественнее может оказаться выздоровление.
Один американский психотерапевт, которого я очень люблю и уважаю, говорил, что жизненные неудачи и трудности, в том числе и болезни – это сухари из черного хлеба, а каждый солдат знает, что нет ничего вкуснее черных сухарей, когда прикончишь весь свой запас. У этого человека была парализована половина тела, он два раза перенес полиомиелит, передвигался, работал, лечил, учил студентов последние 30 лет жизни в инвалидной коляске. Так полагаю, что он-то знал, о чем говорил…

Смерти не минует никто из нас. Но если мы – православные христиане, то не один раз в день просим у Бога «христианской кончины, безболезненной, непостыдной, мирной, доброго ответа на Страшнем Судище Христове». Суть в том, что эту самую кончину, безболезненную, непостыдную и мирную любому человеку может даровать только Бог. Мы сами сознательно просим Бога о христианской смерти! И не кончается жизнь за гробом. Поэтому наши страхи – ложь.
А если больной человек не будет знать о том, что смертный час – близок, будет ли его кончина христианской, успеет ли он приготовиться? И если нет, то что тогда? Пока человек жив, никогда не поздно попросить у Бога и ближних прощения, чтобы идти «в путь всея земли» с легким и чистым сердцем…

Но это все – про то, что надо. А все мы знаем, что далеко не всегда люди поступают так, как надо. Страх может оказаться настолько великим, буквально парализующим человека, что не только поговорить по душам, но и просто вскользь упомянуть трудно, не испугав. Признаюсь честно – я не знаю, как быть в этом случае, потому что случаи все эти – ох, какие разные. Кто-то до самого конца не может принять предстоящей кончины, защищается от этих мыслей, упрямо твердит о выздоровлении. Кто-то впадает в ступор, без конца плачет от страха и мучается. Кто-то вообще ни о чем не думает и думать не хочет.
И возникает вопрос – как сказать. Как вообще выйти на эту тему. Потому что бывает так, что лежит себе больной человек, скажем, в онкологическом диспансере, и вокруг у всех – рак, а у него – не рак! Это просто больница такая. И он просто туда попал. И просто лежит. Это у всех остальных – болезнь, а у него – нет. И спокоен человек. Не пробиться.

И не надо. Остается только самое сильное средство – молитва за болящего.
Было бы нравственной тупостью вот так, в лоб, с размаху заявить человеку – «Ты скоро умрешь, поэтому готовься». Как? К чему? Во-первых, тайну времени жизни знает только Бог. Он и решит – жить или умирать. Во-вторых, человек может и так быть подавлен сознанием болезни, истощен болью, что лишнее страдание для него уже совершенно непереносимо. Мы не облегчим болящему его состояние, не поможем, а сделаем только хуже…
Наше дикое, дикарское и недостойное человека отношение к смерти искажает и портит жизнь. Да, именно дикое. С «пережитками атеизма» в сознании. Только признание, искреннее и полное, того, что и жизнь наша, и смерть, и болезни, и благополучие на самом деле в руках Божиих, и благодарность за все, за все-все – только это и достойно человека.

Елена ХОДЫРЕВА

Рейтинг статьи
Православный Симбирск