На «пятачке» – перекрестке с улицами Бебеля и Энгельса (ранее Чебоксарской и Панской) – улица Гончарова довольно существенно (что хорошо видно на планах города) «ломается», повторяя очертания древнего посада, окружавшего в XVII-XVIII веках Симбирский деревянный кремль. Не все знают, что здесь сохранились одни из самых старых построек на улице и в целом по городу. Они были возведены в начале XIX столетия. Внешне эти дома (зачастую сильно перестроенные) не назовешь особо шикарными, однако они «помнят» еще времена Н.М. Карамзина и И.А. Гончарова.
А в центре этого исторического места, на перекрестке трех улиц высится Поклонный крест. На нем – изображения трех утраченных симбирских соборов. Мы расскажем, как за прошедший век с постамента на горожан взирали поочередно император Александр II, Карл Маркс, Владимир Ильич Ленин, как планировали установить памятник основателю Симбирска Богдану Матвеевичу Хитрово и как, наконец, данный участок приобрел современный вид. Впрочем, обо всем по порядку.
Памятник, не дождавшийся открытия
Симбиряне монументы не особо любили. Например, чувашский просветитель Иван Яковлевич Яковлев считал, что вместо «бесполезной, никому не нужной статуи» лучше увековечивать великих соотечественников неким «общеполезным заведением». Единственный в городе памятник царю появился по иронии судьбы лишь накануне революции. Это памятник императору Александру II на пересечении Гончаровской улицы с улицами Чебоксарской (ныне Бебеля) и Панской (ныне Энгельса).
Царь-освободитель имел к Симбирску самое прямое отношение. Он бывал здесь дважды. Первый раз – еще цесаревичем, в 1837 году. Встречали наследника так душевно, что воспитатель Александра, поэт Василий Андреевич Жуковский, прослезившись, писал: «Беги за ним, Россия, он стоит любви твоей!» Посещение же императором Симбирска в 1871 году выдалось не самым удачным. Бывший тогда гимназистом, И.Я. Яковлев позже вспоминал: «Он был все время не в духе. Хорошо помню его бледное, осунувшееся, с мрачным выражением лицо, высокий рост». Царь накричал на мужиков, бросившихся к его коляске с прошением. Им сказана была крестьянам знаменитая фраза: «Та рука, которая подписала вам освобождение, подпишет и новое закрепощение». В то же время Александр II похвалил губернатора Дмитрия Павловича Еремеева за «отличный порядок, чистоту и благоустройство» города.
1 марта 1881 года император был убит бомбой. В простонародном сознании и в официальной пропаганде он воспринимался одновременно как царь-освободитель и царь-мученик, поэтому статуй, бюстов и часовен в его честь в России появилось, пожалуй, многократно больше, чем в честь кого-либо другого из династии Романовых. Жители Карсунского уезда возвели несколько монументов в честь царя-освободителя. А в Симбирске до увековечивания покойного государя все руки не доходили…
Ситуация изменилась с приездом в апреле 1911 года нового губернатора – бойкого делового старичка Александра Степановича Ключарева. Он был полон идей и прожектов – в первую очередь таких, которые помогут ему не только прославить вверенную губернию, но и самому предстать в выгодном свете пред Высочайшими особами.
Неугомонный А.С. Ключарев 15 декабря 1913 года разослал видным симбирянам письма, где заявил, что «Симбирск в большом долгу пред всем Царственным Домом РОМАНОВЫХ, ничем до сих пор не ознаменовав особые эпохи возвеличения России, совершенного Великими заботниками и печальниками нашего государства, ничем не отметив даже трехсотлетний юбилей Дома РОМАНОВЫХ». Не откладывая дело в долгий ящик, губернатор уже 18 декабря сколотил и возглавил «Симбирский юбилейный комитет по сооружению в г. Симбирске памятника в Бозе почившему императору Александру II, по устройству рыболовного музея в память трехсотлетия царствования Дома Романовых и по увековечиванию памяти выдающихся деятелей Симбирской губернии».
Комитет с длиннющим названием рассылал подписные листы для сбора денежных пожертвований. Но наши предки не спешили раскошеливаться. Директор народных училищ Василий Иванович Девицкий «отстегнул» всего 1 рубль. А Сенгилеевская земская управа, ссылаясь на военные трудности, заявила: «Уездная Управа высказывается за оставление настоящего вопроса открытым до более благоприятного времени».
Губернатор-инициатор сооружения оказался в обидной изоляции. Даже такое официальное издание, как «Справочная книжка и Адрес-календарь Симбирской губернии на 1916 год», констатировало: «Почти единолично им самим собраны и средства на постройку памятника». От рыболовного музея и прочих прожектов пришлось отказаться.
Но губернатор не сдавался. Совместно с архитектором Феофаном Евстихиевичем Вольсовым начальник губернии 20 августа 1914 года определил место под памятник на пересечении улиц Гончаровской, Панской и Чебоксарской. Время было выбрано не самое подходящее – началась Первая мировая война, людям было явно не до монументов. Но А.С. Ключарев отступать не хотел. Возможно, он надеялся, что на волне официального патриотизма его идея получит второе дыхание. Место на перекрестке обнесли тумбами, в центре водрузили российский флаг и 30 августа освятили. По замыслу губернатора архитектор Август Августович Шодэ разработал проект памятника. В Техникостроительном комитете МВД его утвердили с одним замечанием: фигура излишне вытянута.
Краевед Юрий Дмитриевич Ефимов, много занимавшийся историей создания монумента, писал: «26 ноября 1914 года в губернаторском доме под председательством А.С. Ключарева состоялось заседание зодческого отдела юбилейного комитета для выбора проекта памятника Александру II. На заседании присутствовали: А.А. Шодэ, А.И. Романов, Н.Х. ПлющевскийПлющик, Ф.Е. Вольсов, Ф.О. Ливчак, В.Г. Иванов, С.Н. Огонь-Догановский, Д.И. Архангельский и П.И. Пузыревский. Обсуждали вопрос о выборе автора скульптуры».
Статую выбрали образцовую – работы одного из лучших российских скульпторов, академика Александра Михайловича Опекушина. Он уже снискал славу автора гениального памятника А.С. Пушкину в Москве и величественного монумента Екатерине II в СанктПетербурге. По стране высилось и немало статуй бронзовых императоров, вышедших из мастерской А.М. Опекушина.
«Чтобы не ошибиться в определении размеров, решили при участии особо избранных лиц к 6 декабря поставить на месте памятника его силуэт из дерева». 7 февраля 1915 года «Симбирский юбилейный комитет…» ознакомился с гипсовой моделью фигуры Александра II работы Александра Михайловича Опекушина. Она была доставлена из фирмы Э.Э. Новицкого в Петрограде и выставлена на всеобщее обозрение в витрине магазина П.В. Щетинкина на Гончаровской. А 27 февраля фотографию проекта памятника с постаментом, площадкой, вазонами, ступенями, фонарями опубликовала газета «Симбирянин» – фактически печатный рупор А.С. Ключарева.
В июне 1915 года состоялась закладка фундамента под руководством А.А. Шодэ. Губернатор жаждал открыть памятник 30 августа – в день тезоименитства Александра II, но опять фортуна от него отвернулась. К 1 сентября 1915 года удалось закончить лишь каменную кладку пьедестала. На облицовку шли плиты из местного цемента с мраморной крошкой из Крыма. А осенью 1915 года рабочих-отделочников забрили в армию.
В конце октября 1915 года бронзового императора высотой 3,3 метра доставили в Симбирск. Фигура была отлита за 9,5 тысяч рублей на заводе А. Марана в Петрограде. Однако ставить статую было еще некуда.
Спустя почти год после прибытия статуи в Симбирск ее наконец водрузили на постамент, накануне освятив. А.С. Ключарев торопился – его ждало повышение на «хлебное местечко» в столице. Но открывать монумент императору с незаконченными отделочными работами, среди осенней грязи и неубранного строительного мусора не хотелось. На зиму статую закрыли деревянным футляром. Открытие отложили на апрель 1917 года, когда закончится благоустройство площади.
Февральская революция спутала все карты. «Свобода взметнулась неистово», – и монумент царю в одночасье стал неактуален. В результате памятник Александру II – единственный монумент в истории нашего города, который был установлен, но не открыт.
Постановлением Президиума Симбирского губисполкома от 6 ноября 1918 года Гончаровская улица стала носить имя Карла Маркса, и наличие на ней памятника монарху считалось недопустимым. Статую сволокли во двор одной из усадеб на улице Чебоксарской (получившей имя немецкого социалдемократа Августа Бебеля) и на время забыли о ней. Лишь в июле 1922 года производственное управление губернского Совета народного хозяйства спохватилось, что «имеется на «Деловом Дворе», быв. Бажанова, бронзовая фигура весом до 35 пудов, составляющая ранее памятник Александру II на Гончаровской улице». Совнархоз обратился в отдел изобразительных искусств губернского отдела народного образования с просьбой об «осмотре и определении художественных достоинств», чтобы решить судьбу статуи – «в Музей или на утилизацию». Специально созданная комиссия в составе трех художников: заведующего Симбирским художественным музеем Алексея Николаевича Остроградского, заведующего художественным техникумом Ивана Петровича Гурьева и Владимира Васильевича Воробьева – явилась 16 сентября 1922 года на «Деловой Двор».
Император предстал перед ними в самом непарадном виде: «Бронзовая фигура найдена лежащей в деревянном сарае на Деловом Дворе Губсовнархоза, приваленная лицевой стороной […]к стене сарая». Художники обменялись мнениями и решили, что «при таком положении фигуры нельзя дать определенного заключения относительно композиции, цельности впечатления и пр.». Они попросили вынести статую во двор и поставить для осмотра. Из документов не ясно, удовлетворили ли хозяйственники просьбу гуманитариев или отсутствие положительной оценки статуи развязало им руки для ее утилизации.
Единственный царский памятник нашего города канул в небытие.
Вакантный пьедестал
«Царский» пьедестал продолжал жить самостоятельной жизнью. Уже через две недели после освобождения Симбирска от белочехов и войск Комуча, 27 сентября 1918 года, губисполком создал комиссию по празднованию первой годовщины Октябрьской революции во главе с членом губисполкома Александром Владимировичем Швером. Одной из задач комиссии была установка на главной улице бюста основоположника научного коммунизма. В октябре 1918 года была составлена подробная смета «на переустройство памятника Карлу Марксу». Речь шла о «переустройстве», поскольку новый бюст должен был сменить фигуру императора, на тот момент спрятанную под щитами. Поэтому первый пункт сметы гласил: «Снять леса и снять статую Александра II». Это событие и отразил в дневниках А.В. Жиркевич.
Вторым пунктом смета предусматривала: «Сделать бюст Карла Маркса пропорционально пьедесталу из гипса с окраской под цвет старой бронзы и установкой на место». Площадка, некогда спроектированная А.А. Шодэ, тоже подверглась реконструкции. «[…] Планировалось изготовить железобетонную балюстраду и две железобетонные вазы, мозаичную площадку с мозаичными ступенями». Установить бюст к празднику успели, и торжества первой Октябрьской годовщины удались на славу. «Известия Симбирского губернского Совета рабочих и крестьянских депутатов» 12 ноября 1918 года писали: «[…] Процессия могучим потоком течет к памятнику международного учителя социализма Карла Маркса. С высоты пьедестала он бросает свой взор на своих учеников».
«Когда стемнело, улица Карла Маркса (б. Гончаровская) представляла эффектное, невиданное в Симбирске зрелище. Особенно красиво блистал разноцветными огнями пьедестал памятника Карлу Марксу».
Гипс – материал недолговечный. Судьба бюста неизвестна. Сохранился снимок, где пьедестал венчает уже не бюст, а живописный портрет Карла Маркса. А ко второй годовщине Октября в 1919 году над пьедесталом сделали деревянное сооружение в виде пирамиды, служившей трибуной для торжественного митинга. А.В. Жиркевич писал, что «видел пирамиду с революционными эмблемами, флаги, зелень, украшения на зданиях». Деревянная пирамида над постаментом простояла около года, пока не пришла в ветхость и стала годна лишь на растопку. 14 октября 1920 года президиум губисполкома обязал губкоммунотдел «приступить к сломке пирамиды для нужд 1-й Пролетарской трудовой школы II-й ступени и детских домов».
Смерть 21 января 1924 года Владимира Ильича Ленина вызвала горячий отклик и желание достойно увековечить на родине великого земляка. Через неделю газета «Пролетарский путь» опубликовала обращение студентов Симбирского рабфака «ко всем гражданам и организациям гор. Симбирска»: «Построим памятник Владимиру Ильичу. Пусть фигура его, нашего Великого земляка, будет вечным напоминанием нам о том, за что он жил и боролся. Пусть те, против которых он боролся, глядя на него, помнят, что и мы враги их и что нас много, Ленин жив в нас». Идеи предлагались самые разные: трибуна-памятник, дом-памятник, скульптурный монумент. Причем все сходились на том, что памятник в городе, где родился вождь большевиков, должен быть высокого качества, своими силами губерния такой монумент возвести не в состоянии. Об этом прямо писалось еще в апреле 1924 г.: «Ввиду незначительности губернского фонда по увековечиванию и невозможности, следовательно, в ближайшее время начать работу по постановке памятника, просить президиум ЦИКа СССР об отпуске средств из центрального фонда по увековечиванию на постановку в городе Симбирске памятника».
В то же время оставаться совсем без Ленинского монумента было негоже. А пьедестал памятника продолжал одиноко возвышаться посреди улицы, и время от времени у различных граждан и организаций возникали идеи «заполнить» его. В 1925–1926 годах горсовет и губисполком переписывались об установке там бюста В.И. Ленина. 21 декабря 1925 года Ульяновский губернский отдел местного хозяйства (ГОМХ) направил в губисполком записку: «До настоящего времени на ул. К. Маркса стоит неиспользованный пьедестал бывшего памятника. В ГОМХе имеется готовый бронзовый материал, могущий пойти на отливку бюста Ленина, который можно было бы воздвигнуть на пустующем пьедестале. Вследствие выгодного предложения скульптора Пластова ГОМХ просит дать надлежащее разрешение на отливку и установку на вышеуказанном пьедестале бюста тов. Ленина».
Что имелось в виду под «готовым бронзовым материалом», из текста не ясно. Возможно, речь шла либо о статуе императора, либо о бюсте бывшего премьера Петра Аркадьевича Столыпина (этот бюст, вопреки расхожей легенде, не был утоплен в реке).
В комиссии по увековечению памяти В.И. Ленина мнения разделились. Директор Историко-революционного музея Владимир Николаевич Алексеев заявил, что считает «неприемлемым самый факт постановки бюста В.И. Ленина на таком месте». Другие члены комиссии подошли к вопросу более прагматично, считая, что «самое место является подходящим». Решили запросить Центральную Комиссию по увековечению памяти В.И. Ленина. В начале апреля 1926 года горсовет принял решение об оплате 33-летнему художнику Аркадию Александровичу Пластову работы по изготовлению модели бюста В.И. Ленина. В конце 1926 года обсуждалось уже выделение средств на отливку бюста. Что помешало реализации этого проекта – идеологические или финансовые (что более вероятно) причины – не ясно.
Весной 1928 года велась переписка с художником Н.В. Филипповым и скульптором Исааком Абрамовичем Менделевичем. В.Н. Алексеев считал, что предложенная ими фигура к имеющемуся пьедесталу «по композиции не подойдет». А те уверяли, что рассматривают существующую площадку «как сырой материал» к своему проекту.
Пока исполнительная власть принимала решения, к Первомаю 1928 года на постаменте неожиданно появилась статуя В.И. Ленина в человеческий рост. Ульяновский историк Людмила Федоровна Хлопина писала: «Невероятно, что водружена была она без ведома местных властей, Комиссии по постройке памятника. Статуя вызвала возражения и Комиссии по постройке памятника, и простых ульяновцев». Трудно поверить, но гипсового Ильича самовольно воздвигло руководство конторы, чье представительство находилось на улице Карла Маркса. Причем это была не ульяновская организация, а представительство Самарского книжного торгового издательства («Самиздатторг»). Бойкие торговцы были почти монополистами на книжном рынке Ульяновска. «Когда и почему кому-то из этой конторы пришла в голову мысль заняться скульптурной деятельностью, трудно сказать, – писала Л.Ф. Хлопина, – но недоумение и негодование ульяновцев можно понять».
Городская комиссия по постройке памятника В.И. Ленину в Ульяновске, созданная в середине июня 1928 года, гневно потребовала 30 июня от самарских книготорговцев «немедленно снять с пьедестала на ул. К. Маркса фигуру Ленина». А в газете «Пролетарский путь» 1 июля 1928 года появилась заметка «Ленин достоин лучшего», подписанная инициалами «Б.Р.»: «На главной улице – К. Маркса, бывшей Гончаровской, в дни первомайских торжеств была поставлена гипсовая статуя Ленина, непропорционально маленькая по отношению к пьедесталу.
С тех пор прошло несколько месяцев. Дождливая погода делала свое дело – черная когда-то статуя стала серой, а местами совершенно белой. Будем надеяться, что горсовет откажется от такого рода «временных памятников». Несмотря на критику со всех сторон, неудачная статуя простояла больше года и была снята лишь в 1929 году.
Вышеупомянутая комиссия по постройке памятника Ленину была создана в очень неудачное время. Ликвидация в мае того же 1928 года Ульяновской губернии резко понизила статус города и фактически «похоронила» многие проекты, требующие серьезных вложений. Уполномоченный Средневолжского областного истпарта Андрей Трофимович Дворцов вопрошал: «Нам нужно сейчас во главу угла поставить следующий вопрос: «Будем ли мы ставить памятник в 1929 году?» Со своей стороны считаю: нужно ограничиться постановкой на пьедестале по улице К. Маркса бронзовой фигуры Ленина».
В Самаре, как известно, гранитный пьедестал памятника Александру II на площади Революции (бывшей Алексеевской) использовали для установки статуи В.И. Ленина. И памятник Ильичу, открытый 7 ноября 1927 года, поныне высится на нем. А в Ульяновске, после снятия забракованной статуи, пустующий пьедестал еще пять лет торчал немым укором посреди улицы. По праздникам его площадку использовали как место некоей сцены, откуда выступали ораторы, играли оркестры…
На совещании городского коммунального отдела 22 июня 1933 года главный инженер Ф.Е. Вольсов, некогда выбиравший с А.С. Ключаревым площадку под памятник царю, выступил с информацией о памятнике В.И. Ленину. Он раскритиковал идею привязки нового памятника к старому месту: «Имеющийся пьедестал по ул. К. Маркса по своему стилю и материалу (кирпич и штукатурка) не пригоден для установки на нем памятника В.И. ЛЕНИНУ. Кроме того, место, где расположен пьедестал, крайне неудобно для постановки памятника значительных размеров, ввиду того, что это место расположено на пересечении 2-х улиц с значительным движением, что будет препятствовать сосредоточить зрителю свое внимание на формах и значении памятника».
Наконец 15 марта 1934 года председатель президиума Ульяновского горсовета Михаил Яковлевич Ларионов предложил положить конец существованию постамента без памятника. Президиум горсовета решил: «Предложить ГКО в двухдекадный срок снести пьедестал по ул. К. Маркса и по оттаиванию земли замостить мостовую».
В июне 1998 года отмечалось 350-летие Ульяновска. К этому юбилею площадка в месте пересечения бульвара и улиц Энгельса и Бебеля была реконструирована и благоустроена. Тогда же поговаривали, что хорошо бы поставить здесь памятник основателю Симбирска Богдану Хитрово «либо монумент (памятный знак), повествующий о прошлом Симбирска-Ульяновска». Дальше разговоров дело не пошло. Но, как говорится, свято место пусто не бывает. И в скором времени под колокольный звон и песнопения на бывшем «царском месте» появился Поклонный крест.
Соборы на кресте
К 2000-летию Рождества Христова по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II с 20 июня по 21 сентября 1999 года проходил Крестный ход по водам рек Волги, Днепра, Западной Двины. 13 июля 1999 года Крестный ход во главе с архимандритом Платоном на теплоходе «Святой князь Владимир» прибыл в Ульяновск.
После торжественной Литургии во Всехсвятской церкви шествие с хоругвями и иконами прошло по улицам Минаева и Гончарова. На перекрестке улиц Гончарова, Бебеля и Энгельса был установлен деревянный Поклонный крест. «Народная газета» писала: «[Его] окружили плотной толпой и верующие, и неверующие. Мощный голос священника, которому вторили сразу два хора – Троице-Сергиевской лавры и Всехсвятского [храма] – заглушал городской шум. А когда владыка Прокл начал обходить крест, кропя его святой водой, люди рванулись ближе, подставляя лица и руки под благословенные капли».
Поклонный крест спроектировал начальник Главного управления архитектуры и градостроительства Ульяновской области Вячеслав Иванович Некрасов (р. 1948). Пропорции креста, а также его окраска в белый и коричневый цвета не очень удачно вписывались в окружающую застройку. Часть архитекторов раскритиковала проект и его воплощение. В 2001 году крест немного подновили, но уже тогда велись разговоры о его демонтаже или замене более удачным в художественном отношении, изготовленным из более прочного материала, например камня.
В то время мэр Ульяновска Сергей Николаевич Ермаков обсуждал данную проблему с архиепископом Проклом, а позже заверил общественность: «Остановились на том, чтобы со временем вместо креста поставить миниатюрную часовню, которая должна органично вписаться в архитектурный ансамбль». В июне 2006 года умельцы Симбирского кузнечного двора «Корч» под руководством Александра Яковлевича Романова приступили к изготовлению нового Поклонного креста-часовни. Ими было найдено простое и в то же время выразительное архитектурно-художественное решение. 3 октября 2006 года при помощи автокрана памятник высотой 9 метров был установлен на фундамент.
8 октября 2006 года, несмотря на мелкий моросящий дождь, на перекрестке собралось много людей. Архиепископ Симбирский и Мелекесский Прокл освятил Поклонный крест-часовню в честь 2000-летия Рождества Христова и в память храмов Симбирска. Торжество освящения совпало с днем преставления преподобного Сергия, игумена Радонежского, всея России чудотворца. Поэтому владыка Прокл поздравил с именинами губернатора Ульяновской области Сергея Ивановича Морозова и мэра города Сергея Николаевича Ермакова. Они также выступили на освящении.
Поклонный крест, по замыслу его создателей, стал еще и памятником утраченным симбирским соборам. У подножия креста, на боковых сторонах постамента, помещены их рельефные изображения: на восточной – Спасо-Вознесенского, на южной – Свято-Троицкого, на западной – Свято-Николаевского. Ниже прикреплены доски с информацией об этих храмах. На северной стороне – изображение Крестного хода.
Прежний деревянный Поклонный крест, демонтированный в сентябре 2006 года, «переехал» на территорию женского монастыря Михаила Архангела в селе Комаровке Ульяновского района. Он был установлен напротив алтарной части Михаило-Архангельского храма. Благодаря удачно выбранному месту и гармоничной окраске крест хорошо вписался в храмовый комплекс.
А новый крест-памятник удачно оформил пустовавшее десятилетия пространство на перекрестке трех улиц Ульяновска. Территория вокруг была благоустроена. Горожане отнеслись к новоделу вполне благожелательно.
Особое мнение высказали научный сотрудник ГИММЗ «Родина В.И. Ленина» Александр Александрович Кузнецов и журналист Геннадий Александрович Дёмочкин. А.А. Кузнецов, в частности, писал в 2006 году: «Через пять лет Россия будет отмечать 150 лет освобождения крестьян от крепостного права. Чем не повод, чтобы восстановить на центральной улице Ульяновска памятник императору Александру II Освободителю, «последнему великому царю» из династии Романовых, как высказался о нем историк Эдвард Радзинский. Полагаю, у нас, на «родине Ленина», этот шаг стал бы актом гражданского покаяния, сопоставимым с перезахоронением останков семьи венценосного внука царя-реформатора». Сторонники этой идеи выступили в прессе и направили губернатору письмо с запоздалым предложением восстановить на этом месте памятник Александру II. Нашлись и те, кто беспокоился, «зачем городские и областные власти хотят вбить клин в отношения между представителями разных конфессий, забота о мирном сосуществовании которых вменена им в обязанность».
Однако за минувшее десятилетие Поклонный крест уже воспринимается большинством ульяновцев и гостей города как неотъемлемая часть и украшение главной городской магистрали. Кстати, место для креста «угадали» удачно не только в градостроительном, но и в историческом плане, поскольку по соседству располагались знаковые для нашей епархии места.
На месте нынешнего сквера имени И.А. Гончарова – Спасо-Вознесенский собор, далее по улице на север, в нынешнем доме № 30 – Симбирская духовная семинария. В начале XIX столетия угол современных улиц Гончарова и Энгельса был любимым «местом для стояний» блаженного Андрея Ильича Огородникова – ныне святого покровителя нашего города.
А прямо напротив креста, в доме № 13а/15, выходящем фасадами сразу на все три улицы, 25 ноября 1818 года было открыто Симбирское духовное училище.После пожара 1864 года в здании временно, в 1865–1870 годах, размещалась Симбирская духовная семинария. После 1893 года, когда духовное училище переехало в новое здание (ныне улица Карла Либкнехта, 1/2), училищный дом Симбирская епархия оставила за собой и стала использовать как доходный. Значительная часть была отдана «под семинарское общежитие». Предположительно, именно здесь «поселился в сентябре 1908 года Аркадий Пластов». Также в доме разместился епархиальный книжный склад, где продавались церковные издания. В 1915 году здесь открылся Церковно-археологический музей Симбирского епархиального церковного археологического общества. После революции данный музей стал частью Губернского краеведческого музея.
Не знаю, вспоминали ли об этом в 1999 и 2006 годах, выбирая место для Поклонного креста, но он вознесся над центром города именно здесь воистину по праву.
Антон Шабалкин, ведущий архивист Государственного архива Ульяновской области
Фотографии к публикациям – из фондов ГАУО, ГАНИ УО, УКМ, коллекции С.Л. Сытина, а также В.Н. Ильина, И.Э. Сивопляса, Е.И. Трошиной и автора
