Смена эпох всегда влияет на судьбы людей. О выборе жизненного пути в период всеобщей неопределенности, о том, как семья обрела небесного заступника, и об истинных потребностях сегодняшней молодежи нам рассказал архимандрит Вениамин (Лабутин) – заведующий межвузовской кафедрой теологии и истории религий Самарской епархии.
– Отец Вениамин, летом Вы запустили подкаст «В поисках истины». Расскажите, пожалуйста, о проекте. Как возникла идея его создания? Какие цели Вы ставите перед собой?
– Как сейчас у нас осуществляется проповедь? На кого она ориентирована? На людей, которые уже ходят в храм. Мы поддерживаем их христианские чувства, стараемся помочь углубить веру, но эти люди уже церковные. А как быть с теми, кому Церковь пока еще чужая?
В 90-е годы мы использовали СМИ. Выступали на телевидении, радио, развивали православную журналистику. Но сейчас наступает такое время, когда молодежь газеты и журналы практически не читает – вся информация берется в интернете. И мне подсказали такую мысль: многие молодые люди ходят в наушниках: когда они куда-то идут или едут, у них есть возможность включить и послушать что-то полезное. Главное – аудиоинформация должна быть небольшая по объему. Если это будет часовая лекция, никто ее слушать не будет, но если какая-то тема обсуждается 15-17 минут, человек может прослушать и у него что-то останется в памяти, а что-то, возможно, коснется сердца и найдет живой отклик.
Подкаст – это попытка поразмышлять над вопросами веры, совести, нашего будущего, системы ценностей каждого человека, исходя из основ христианства. Я начал с того, что стал разбирать первые главы Библии о сотворении мира, человека.
Мне помогают духовные чада: они технически обрабатывают информацию, выкладывают ее в сеть. Скоро появится выпуск о чудесах Христовых. Также планирую говорить о притчах, Крестных страданиях, Воскресении Христовом, о распространении веры, а еще – затронуть некоторые актуальные аспекты русской истории.
– Какие еще формы работы с подрастающим поколением Вы используете?
– Самые разные. Меня назначили заведующим межвузовской кафедрой теологии и истории религий. Во всех вузах нашего города есть отделения этой кафедры, кураторы. Мы собираемся, проводим совместные конференции, на которых выступают студенты и преподаватели. Параллельно у нас действуют молодежные центры в ряде вузов. Организована и система работы в школах: за каждой закреплен священник-куратор, который проводит беседы и мероприятия с детьми. Когда встал вопрос о том, что у многих педагогов недостаточно знаний о Православии, мы издали пособие «Беседы о Вечном, истории и культуре России», предназначенное для учителей и старшеклассников.
– Что Вы считаете главным в работе с молодыми людьми?
– Честность. Нужно быть искренним, найти ключ к их сердцу. Какая главная проблема, из-за которой молодежь часто не воспринимает людей старшего поколения? Очень часто мы начинаем с ними говорить, как некие менторы: «Я знаю, как нужно жить, я знаю систему ценностей, ты не знаешь ничего, поэтому помолчи и послушай меня». Когда мы строим диалог с таких позиций, даже внешне доброжелательно, это вызывает внутреннее отторжение. Нужно суметь понять, что они хотят нам сказать, о чем они думают.
Часто мы, имея свою точку зрения, мельком слушаем собеседника. Если он нам возражает, сразу ищем аргументы против его взглядов и стремимся показать, что он не прав. Поэтому диалога не получается. Важно понять, что человек хочет, какую систему ценностей он исповедует, и помочь ему найти ответы.
Когда мы начали работать с молодежью в вузах и школах, мы перешли от того, что предлагали мы, к тому, что хотят они. Мы не навязываем им очередное праздничное мероприятие или разговор о нравственности, а спрашиваем, о чем бы они хотели поговорить. Поднимаются самые разные вопросы: о семье, любви, взаимоотношениях между молодыми людьми, об отношениях с родителями. Одна из главных проблем нашего времени – родители перестали разговаривать с детьми и перестали их понимать. В основном общение ограничивается заботой о внешнем благополучии: сыт, обут, одет, помогли поступить учиться. А что на душе у ребенка – мало кто интересуется. Самая простая картина: заходит семья в кафе пообедать, садятся четыре человека за стол. Казалось бы: вот возможность пообщаться! А что все делают? Сидят в своих гаджетах. Отсюда и непонимание, и обиды, и попытки молодежи как-то выделиться.
Говорить с молодежью очень сложно, не всегда можно найти общий язык, но надо пытаться, просить у Бога нужные слова. А общего рецепта здесь нет, каждый выстраивает диалог так, как подсказывает его собственное сердце.
– В чем, по Вашему мнению, сейчас нуждается молодежь?
– Диалог и понимание – вот что нужно современной молодежи. В какой-то мере я сужу и по себе. Со мной постоянно говорили родители, дедушки, бабушки, меня водили в театры, музеи. Я мог обсудить с родителями какие-то наболевшие проблемы. А сейчас многие даже боятся говорить родителям о своих проблемах. Да и родители заняты, отмахиваются порой.
– Отец Вениамин, в одном из интервью Вы поделились, что Ваши родители не были верующими людьми, к Богу Вас привела бабушка. Расскажите, как это произошло?
– В детстве у меня было «разделение» по двум домам. Со стороны мамы – купеческая семья, коренные самарцы с глубоким отношением к вере, особенно со стороны бабушки – Прасковьи Петровны Никифоровой (1905-1988), которая воспитывала меня. Бабушка ежедневно водила меня в Покровский собор на Литургию. К молитве и богослужению я привык с детства. Помню священников того времени, владыку Иоанна (Снычева), который тогда служил. Вся красота Литургии, ее духовный смысл оказывает сильное влияние на детскую душу, поскольку ребенок не разумом, а сердцем постигает Бога.
У бабушки было молитвенное правило, которое она ежедневно читала: кафизму из Псалтири, дневное Евангелие, которое у нее было параллельно на славянском и на русском, с зачалами. Бабушка Пана сыграла большую роль в формировании моей личности: она говорила со мной о вере, о Боге, об истории, старой Самаре и многом другом, она научила меня молиться, читать по-церковнославянски.
А со стороны отца дедушка был крещеный, в детстве учился в церковно-приходской школе, участвовал в спектакле, посвященном 300-летию дома Романовых. Но, повзрослев, вступил в партию, участвовал в Гражданской войне – он стал убежденным атеистом, революционером.
У него и у бабушки Прасковьи было совершенно разное отношение к вере, событиям истории, ко многим вопросам культуры. В какой-то мере это разделение и побудило меня заняться историей.
– Историей и краеведением Вы увлекались со школьных лет, принимали активное участие в работе школьного музея, потом учились на историческом факультете и одновременно работали в школе учителем. Почему Вы оставили работу с детьми и избрали путь служения Богу?
– Я принял сан на последнем курсе института. Получилось так, что ушел в армию из одной страны, а вернулся – в другую. Когда я уходил в 1987 году, практически было то же самое, что и при Брежневе: партийные комсомольские организации, идеология, определенная система ценностей. Преподавание истории шло по старым учебникам, написанным еще в 60-70-е годы. Когда я вернулся в 1989 году, был уже расцвет перестройки, партия уже была дискредитирована, проводились митинги, во время которых демократы жгли портреты вождей на площадях. Вся система ценностей, которую исповедовал мой дед, на которой нас воспитывали в школе, рушилась. Стало ясно, что Россия встает на новый путь. А каков этот путь, в чем своеобразие русского народа, русской истории? Эти вопросы себе задавал каждый. Как человек верующий я стал анализировать все это, читать наших дореволюционных историков и понял, что душа России – это православная вера, и появилось желание начать служить Богу.
В 1990 году я стал иподиаконом у архиепископа Самарского и Сызранского Евсевия (Саввина). В 1992 году меня рукоположили в сан диакона, а потом и священника. В 1994 году я был назначен инспектором Самарского духовного училища. У меня было высшее педагогическое образование, но требовалось еще и духовное. Во время паломнической поездки по Волге в Саратове нас встречал ныне покойный протоиерей Николай Агафонов – известный православный писатель. Он тогда был ректором Саратовской духовной семинарии. Я его спросил: «Отец Николай, а у вас можно получить образование заочно?». Он ответил: «Конечно, приезжай». Сейчас семинария считается высшим учебным заведением, а раньше высшее духовное образование давала только академия. Поэтому после семинарии я заканчивал еще и Московскую духовную академию.
– Вы называете священномученика Александра (Трапицына), который в этом году вошел в состав Собора Симбирских святых, небесным покровителем Вашей семьи. Почему?
– Священномученик Александр был назначен на Самарскую кафедру в 1928 году. Это время ознаменовано началом коллективизации, разгулом воинствующего атеизма, закрытием храмов и жестокими гонениями. Бабушка рассказывала о том, как устраивали так называемые «красные пасхи», когда комсомольцы рядились в одежды священников, кощунствовали на улицах, бегали с Чашами и иконами, а потом сжигали их. Это было совершенно жуткое время. Владыка Александр не мог служить в кафедральном соборе – он был закрыт. Покровский собор тогда был передан обновленцам. Кафедра архиепископа Александра располагалась в Троицкой церкви. Владыка жил в сторожке при этой церкви. В начале 1930-х годов пришло распоряжение властей о разрушении Троицкой церкви и, соответственно, сторожки. Когда об этом стало известно, к моей прабабушке Александре Михайловне пришли женщины-прихожанки и спросили: «Можно владыка поживет у вас какое-то время?». Она согласилась.
Вечером архиепископ Александр пришел с небольшим чемоданчиком. Он год прожил в нашей семье – в комнате, которая потом стала моей. Там владыка молился, оттуда уезжал на богослужения. Находясь у нас, владыка Александр пытался активно противостоять разгулу безбожия. Он много ездил по деревням и рукополагал «простецов», как он говорил. Тогда все семинарии были закрыты, и, если встречался какой-нибудь благочестивый мужчина-мирянин, который знал церковнославянский язык, архиепископ Александр его тайно рукополагал, чтобы священство не пресеклось и была возможность совершать Литургию. Владыка проповедовал, призывал стоять за веру, в деревнях организовывал крестные ходы.
В 1933 году его арестовали, обвинили в антисоветской агитации, выступлении против колхозов, связи с фашистами. По этому же делу арестовали и мою бабушку Прасковью – по поручению архиепископа Александра она носила письма, передавала что-то, так как владыка пытался поддерживать связь с церковными лицами. У нас в доме останавливались монахини из Дивеево, которых выгнали из монастыря. Естественно, это раздражало власти.
Владыка Александр тогда был сослан на три года на Урал, а бабушка получила три года заключения в лагере и отбывала срок на границе Горьковской и Кировской областей на лесозаготовках.
Когда владыка вернулся, у нас он жить уже не мог – дом был под постоянным наблюдением НКВД. Архиепископ Александр жил в Запанском, иногда служил, но официально уже был на покое. В 1937 году его вновь арестовали за участие в подпольной контрреволюционной церковно-сектантской организации и в 1938-м расстреляли. Бабушка всегда поминала его в своих молитвах, а когда его канонизировали, мы стали обращаться к нему как к священномученику.
Беседовала Мария Башарина
* Архимандрит Вениамин (в миру Алексей Владиславович Лабутин) родился 17 ноября 1968 г. В 1992 г. окончил исторический факультет Самарского педагогического института. В январе 1992 г. архиепископом Самарским и Сызранским Евсевием рукоположен в сан диакона, в ноябре того же года – в сан пресвитера. В 1993-1995 гг. служил настоятелем храма во имя святой великомученицы Варвары в г. Нефтегорске Самарской области. В 1994 г. назначен инспектором Самарского епархиального духовного училища. В апреле 1995 г. принял монашеский постриг с именем Вениамин в честь священномученика Вениамина Петроградского, в 1998 г. возведен в сан игумена. В 1997 – 2006 гг. занимал пост первого проректора Самарской духовной семинарии. В 2006-2010 гг. состоял в клире Покровского кафедрального собора г. Самары. С 2010 г. является настоятелем храма во имя пророка Божия Илии г. Самары. В 2011 г. возведен в сан архимандрита. Окончил Саратовскую духовную семинарию (1996 г.) и Московскую духовную академию ( 2000 г.) со степенью кандидата богословия. С 1999 г. является руководителем отдела религиозного образования и катехизации Самарской епархии. Автор учебного пособия «История христианства на Западе: от Реформации до наших дней». В 2012 г. архимандрит Вениамин стал лауреатом заключительного этапа Всероссийского конкурса «За нравственный подвиг учителя» (2 место) за данное учебное пособие. Преподает в Самарской духовной семинарии, в ряде вузов г. Самары.
