Храм, возведенный при поддержке председателя колхоза. Священник, назначенный на приход «на время», но оставшийся там на долгие годы. Расстрелянная святыня, которая примирила поколения. Все эти истории связаны с храмом-юбиляром в селе Арбузовка Цильнинского района Ульяновской области, который отметил 7 января престольный праздник. Протоиерей Игорь Пашменов, настоятель Христо-Рождественского храма, рассказывает о его 25-летней истории, прихожанах и переезде из Санкт-Петербурга.
– Отец Игорь, был ли в Арбузовке храм до революции?
– Да, было два храма: один приходской, другой принадлежал семье помещика. Но знаем мы это только со слов жителей: никаких архивных
документов и фотографий, подтверждающих этот факт, не осталось. На момент моего назначения в село самые старые жители помнили лишь,
как разрушали церковь, а на ее месте строили маслосырзавод.
В честь кого были названы храмы, никто сказать не смог.
Известно только, что они были деревянные. Современный храм построен на месте разрушенной приходской церкви. Его возвели в 1995 году по инициативе Алексея Максимовича Сизова – председателя
колхоза, а также верующих жителей Арбузовки.
– Помощь в стройке от неверующего руководства села. Как
такое возможно?
– Алексей Максимович родился в Арбузовке, здесь похоронены все его родственники. Сам он был идейным коммунистом, но приходил в храм поставить свечку. С Алексеем Максимовичем у нас сложились очень дружеские отношения сразу после моего назначения на приход. Он всегда помогал решать хозяйственные вопросы. У меня было достаточно опыта общения с людьми советской закалки, я не пытался никогда их переубеждать или порочить их устои – рассказывал о вере, только если человек сам интересовался и задавал вопросы. К моей радости, перед смертью я исповедовал и причастил Алексея Сизова как православного христианина. Он скончался весной 2019 года. Сейчас в храм ходит его племянница – Мария Александровна Андреева.
– Служите только по выходным?
– В субботу и воскресение, в праздники обязательно, по будням читаем акафист. В среднем, в неделю получается 3-4 богослужения. Великим постом служим практически каждый день.
– Сколько постоянных прихожан сейчас в храме?
– Примерно 18-20 при населении около 320 человек. До революции село считалось очень верующим, даже носило негласное название «Поповское». Несмотря на то, что число постоянных прихожан небольшое, практически все жители стремятся отпеть усопших, освятить жилища, повенчаться при вступлении в брак, причаститься хотя бы раз в год. Бывали и такие случаи, когда человек всю жизнь был настроен резко против Церкви, а перед смертью менял свое отношение. Както раз я причащал человека, который в 90-х яростно выступал против строительства храма, всегда смеялся над церковью, говорил страшные богохульные вещи. И вот он тяжело заболел на старости лет и позвал священника. Мы проговорили почти сутки: под влиянием болезни он очень изменился. Вскоре после Причастия дети забрали его в город, прожил мужчина еще около года. Запомнил еще одну интересную деталь той встречи: на прощание этот человек умолял меня забрать его старого кота. Посмотрел я на него и хозяина – а глаза их были одинаково скорбные и уставшие – отказать не смог.
– Вы приехали в Ульяновск вместе с владыкой Проклом из Санкт-Петербурга. И практически сразу переехали в Арбузовку, где и живете до сих пор. Тяжело было привыкать?
– Питер это, конечно, не Арбузовка по определению. Но я уехал за своим архиереем. Я ведь был первым келейником владыки Прокла, знал его еще приходским священником. Поэтому, если честно, мне было не так важно, на каком приходе я служу. Главное находиться под руководством дорогого сердцу человека. Он для меня был не просто епископ, а наставник с юношества.
Где-то через год служения появилось стойкое ощущение, что я именно здесь вырос. А сейчас с удивлением думаю о том, что родился не тут. За все прошедшие годы я уезжал на родину всего один раз. Думаю, это о многом говорит. Арбузовка стала для меня родной. Первые годы проходили в рутине – стройка, решение бытовых вопросов, связанных с обустройством церкви, но все это приносило мне огромную радость, и она заставляла забыть о разнице мест проживания. Да и некогда особо было задумываться – я был загружен работой, которая меня увлекала, потом добавилась общественная нагрузка. Както раз владыка сказал, смеясь, что он даже не предполагал, что я здесь надолго зад е р ж у с ь . Хотел перевести меня. «Но ты теперь у нас “арбузовским атрибутом” считаешься, куда я тебя переведу», – пошутил он.
– В храме привлекает к себе внимание старинная жестяная икона святителя Николая. Расскажите, пожалуйста, о ее истории.
– По преданию, эта икона осталась от старого храма. Когда его ломали, в образ стреляли мелкой дробью – следы четко видны до сих пор. Верующие забрали икону домой, отмыли, покрыли лаком. Когда построили храм, святыню вернули. Икона большая, полтора метра. Мы изготовили для нее красивый киот. Мне кажется, образ святителя Николая со следами от выстрелов красноречиво рассказывает о судьбе старого храма. Самое удивительное, что Господь этой поруганной святыней примирил поколения. Правнучка человека, расстреливавшего образ, сейчас прихожанка нашего храма. Есть у нас еще одна икона, особо дорогая мне – образ Богоматери «Неупиваемая Чаша».
– Как она появилась в храме?
– Первый раз я увидел этот образ в кабинете у владыки Прокла. Уточнил, что за необычная и очень красивая икона? И непременно решил любой ценой написать такую же для храма. С 1999 года этот образ находится у нас на приходе. Когда митрополита Иосифа назначили к нам в епархию, я напомнил прихожанам о том, что именно владыка возобновил почитание этой иконы в 90-х годах. И его трудами оно распространилось по всей России.
Беседовала Ксения Манякова
