Знакомая сказала, что ее муж из Ленинграда привез икону. «Весь город там за этими иконами гоняется. А ему подарили бывшие студенты». Начинались девяностые годы, северная столица готовилась вернуть прежнее название, за посещение храмов уже не порицали, интерес к церковной жизни был большой.
Марина с любопытством рассматривала икону: изможденная седая женщина в белом платке с посохом, на коричневое платье надета зеленая кофта, стоит на фоне голубой церкви. Ничего поразительного, прессованный картон, ни рамочки, ни украшений. «Возьми книжку о ней, почитай. Я читала, изревелась вся». Дома Марина сразу же взялась за книжку, называлась она «Житие святой блаженной Ксении Петербургской». Трогает, конечно, но чтобы «изреветься»? Не смогла женщина пережить смерть любимого мужа, таких историй она слышала немало.
Прошло несколько лет. Марина рано утром ехала на работу. В ее отделе ЧП: пропал важный документ. Поставив подпись, что ознакомилась, она вернула его начальнику. И как гром с ясного неба: где документ? О том, что она ему в руки бумагу отдала, даже слушать не хотел. Хотя была уверена в своей правоте, Марина все же решила поискать у себя в кабинете: вдруг затмение какое на нее нашло?
В начале седьмого утра села в автобус. Ехать было далеко, и Марина, уткнувшись в теплый шарф, думала о происшедшем. Было начало февраля, а это в ее городе означало только одно: снег и ветер. Кондуктор объявила следующую остановку, потом добавила: «Церковь». До работы еще далеко. В этой церкви Марина любила бывать. Громадное распятие парило над алтарем, вызывая трепет. Водитель уже закрыл дверь, когда Марина сорвалась с места: «Остановите!»
Во дворе храма никого не было, в иконной лавке прибиралась женщина. Через дверь она сообщила, что служба будет в восемь. «Хоть свечки дайте». Услышав отказ, Марина решила подождать, когда та, закончив работу, выйдет из лавки. Очень уж ей хотелось поставить свечи. Женщина в лавке сжалилась: «Видно, сильно в помощи Божией нуждаешься! Сколько свечей надо?» — «Сколько в церкви подсвечников, столько и давайте». Со свечами в руках она поспешила к храму. Он метрах в десяти от иконной лавки, но Марине показались эти метры нескончаемыми. Ветер озверел, кидая прямо
в лицо комки спрессованного снега. Она знала, что большая дубовая дверь, придерживаемая новой пружиной, открывалась с трудом. Но странно: дверь плавно распахнулась, она к ней даже не притронулась.
В полутьме никого не было видно. Свет горел только в притворе. В храме одна лампадка на подсвечнике в центре храма еле освещала икону на аналое. Марина разглядела, что на ней изображена женщина. Какой был праздник сегодня по церковному календарю, она не знала, и спросить не у кого. Марина поцеловала икону, поставила свечу. Потом поставила свечи на остальные подсвечники. У кануна задержалась, помолилась за ушедших.
Уже на выходе из церкви оказалось, что осталась еще одна свеча. Марина вновь обошла церковь: нет, все стоят. Опять пошла к выходу. Ее остановил тихий, как шелест листьев, голос: «За мужа моего, Андрея, поставь». Недоуменно оглядываясь, Марина поспешила к кануну: «Помяни, Господи, раба Твоего Андрея». На выходе из церкви столкнулась с женщиной из иконной лавки. «Какой сегодня праздник?» — «Так 6 февраля, Ксении Петербургской». У Марины защемило сердце: вспомнила, что мужа блаженной звали Андреем.
До работы добралась быстро. Пропавших бумаг так и не нашла. В том, что начальник выполнит свое обещание уволить, если не найдет, не сомневалась. Слишком важный документ, денежный. В 8.00 раздался звонок, секретарь сообщила, что ее ждут. Перекрестившись, пошла. Пока шла по большому цеху, молилась: «Ксения Петербургская, помоги мне».
«Ты сегодня как неживая», — сказала секретарь начальника Оксана. «Уволят меня, бумаги потеряла». «Ну, где Марина, почему не заходит?» — голос начальника не предвещал ничего хорошего. Марина уже взялась за ручку двери, когда секретарь протянула ей несколько бумаг в прозрачной папке: «Занеси». Марина машинально опустила глаза. Верхним был «пропавший» документ, уже с визой начальника «Подшить в дело».
Выхватив документ из папки, Марина вошла в кабинет. Вместо привычных участников летучки здесь были начальник отдела кадров, юрист, председатель профкома. Всегда приветливые с Мариной, они даже не подняли головы, отвечая на ее приветствие. «Что будем делать?» — голос начальника был стальным (или командным, раньше он работал в очень серьезной структуре), — поступая на работу, вы были ознакомлены с правилами обращения с документами».
Говорил долго, не давая Марине слова сказать и не приглашая ее сесть. Выговорившись, обратился к присутствующим: «Увольнять?» «Да вот же он!» — у Марины даже голос исчез, говорила она шепотом, подавая бумаги, переданные секретарем, сверху положив злополучный документ. Юрист перехватил бумагу. Пробежав глазами по первой странице, молча вышел из кабинета. За ним вышли остальные. «Свободна», — бросил покрасневший начальник, не поднимая головы.
Секретарь слышала все, что происходило в кабинете. «Беги, — сказала она Марине, — сейчас моя очередь на ковер идти…» Всю обратную дорогу Марина молилась об Оксане. Через час та позвонила сама: «Я не поздравила тебя утром с днем Ксении Петербургской, ты мне со своим увольнением голову заморочила». — «У тебя все нормально?» — «А что мне будет? Ты действительно заторможенная какая-то. Праздник у меня сегодня — именины, в Крещении я — Ксения! Знаешь, защита какая!»
Марина продолжала работать. Начальник вскоре был уволен неожиданно для всех, причину так и не узнали. О том, что на место Марины он наметил свою племянницу, благодаря Оксане узнали все. Она часто возвращалась мысленно к этому случаю. Находила разумные объяснения каждому эпизоду: голос в храме прошелестел — почудилось, свечка лишняя в руках оказалась — женщина в иконной лавке дала лишнюю, документ нашелся — случайность. Все вроде сходилось. Но почему так трепетала душа в тот день? Самое необъяснимое: она чувствовала рядом с собой спутницу. Она даже вроде видела коричневое платье с зеленой кофтой сверху. Здесь анализ бывших событий заканчивался. Марина боялась даже думать, что блаженная Ксения Петербургская может вот так быстро и явно помочь…
Любовь ГРУЗИНЦЕВА
